Референдум: десятилетия спустя

Неучтенные итоги референдума

Забытые и проклятые времена. Весна 1991 года. Антигосударственный шабаш охватил страну и, особенно, ее столицу Москву. На  каменный мост еще не вывели танки для залпов по Верхсовету, но предтеча ожидаемости чего-то страшного и непоправимого уже напомнила  атмосферу распада общества и  самого полугосударства по имени "СССР". От него уже отпала или, кто-то сказал,  отгнила  Прибалтика. Углубились сепаратистские  заговоры на Украине, в Центральной  и в Средней Азии, в Закавказье и даже в самом центре еще до конца не сформированной России. Начиналась революция распада, круги от которой разошлись не только по оставшимся советским республикам, но и по завоеванным  отцами и дедами странам Европы. Бессилье, тупость и пустая болтливость Горбачева уже возмутили до глубины неприятия  его фикс-идей не только обычных граждан, прежде им очарованных, но и  порожденных его скособоченными принципами "демократов".

Этот ставропольский комбайнер еще что-то пытался сделать, испугавшись лавинообразной революционности, которую породила его внутренняя враждебность к стране, в которой он пока еще жил и к народу, которым пытался руководить. Но к этому времени он уже умер как политик и как глава государства, уступив политическую "лыжню" постоянно пьяному Ельцину. А народ, который продолжал верить в  то, что он истинный, а не бутафорский источник власти, все еще не терял надежды на благополучный исход исторической судьбы СССР. Он готовился к объявленному на 17 марта референдуму по сохранению страны. Он надеялся на возвращенную к себе веру в людей из Политбюро, из кремлевских чертогов, в  лики с портретов, которые трудящиеся носили по праздничным площадям,  на еще не до конца растоптанную веру в партию.

За неделю до референдума в центре Москвы на антисоветский митинг собралось более полумиллиона человек. Лидеры забытой и так же проклятой теперь "Демократической России" надрывно хрипели, гнусавили и визжали черня историю Союза и все те поколения, которые создавали  боевую и трудовую славу. Собравшуюся столичную массовку, а в ее лице толпы в городах и весях "демократические" витии накачивали антисоветчиной  явные враги страны в лице Г. Пономарева, С. Станкевича,  Л. Пономарева, Е. Гайдара и, в последующем, перебежчики-швондеры в уютные провластные партии. Они бросили клич: "нет Советскому Союзу" в ответах предстоящего референдума. Власовщина возвысила свой голос, пытаясь прорвать последний общественный оплот перед возможной окончательной гибелью страны. И все   же ей не удалось покалебать возвращенную надежду людей на сохранение жизни в  СССР. За то, чтобы Советскому Союзу быть, проголосовало более 76 процентов  граждан, имеющих право голоса. Тогда казалось, что это была победа народа над предательской сущностью горбачевщины и елицинизма, и теми общественно-политическими слоями, которые предавая страну, стремились к сохранению своего места под тусклым светом солнца уходящего в историю государства.

Уже в декабре три полупьяных лидера России, Украины и Белоруссии вероломно растоптали желание людей жить в СССР,  декларативно выйдя из его состава. Советский Союз, растерзанный внутренним предательством "демократов"  и трусостью "вождей", прекратил свое существование...

Итоги нового постсоветского пространства вызывают горечь и уныние.  Непрекращающиеся войны и конфликты с участием бывших союзных республик; снижение ВВП со 2-го места в мире на 9-10 места; потеря статуса сверхдержавы, без учета мнения которой не решался ни один вопрос мировой политики; уменьшение территории с 1/6 части суши до 1/9 части; уменьшение населения на 130 млн. человек; опасное сближение НАТО с границами России; снижение гражданского авиапрома с 25 процентов мирового рынка до 1,5 процентов;   рост наркоманов с 35-40 тыс. человек до 2,5-3,0 млн. человек и т.д. Зато мы приблизились к западным ценностям, бездумно уничтожая свои.

Отношение властей того периода к итогам референдума стало, пожалуй, самым заметным актом внутреннего предательства страны за всю ее многовековую историю. Наверное, настало время, чтобы где-нибудь в центре столицы соорудить памятник в виде символа многометрового осинового кола с начертанием на нем фамилий всей политической шантропы, уничтожившей великий Советский Союз.