Переделка переделанного

Вероятно, руководители мордовской автономии осознали необходимость работать по-новому, по-современному, почти по-ленински, как учил их комсомол и партии, в которых они состояли. С какого такого перепугу мы это решили? А вот с какого. Глава республики Волков, без заслуженного отдыха после стояния за трибуной, установленной на сцене РДК в честь 90-летия автономии, ринулся исправлять то, что натворили в последние годы он и присные. Решил, все-таки, заняться провальным звеном первичного здравоохранения. Собрал всех тех, кто до последнего часа, следуя указанию главы, нахваливали то, как лечат и оздоравливают, особенно в сельских глубинках. В ушах у собравшихся, надо думать, стояла железобетонная фраза много раз изреченная Волковым: мы завершили формирование трехуровневой системы в здравоохранении. А вот теперь…

А ведь говорили ему, неслуху такому, писали, что не то и не так творишь. Не во благо позакрывал больницы, а во вред. Не хотел слушать и то, что больницами некомпетентно командует соратница по комсомолу Лотванова. Затыкал уши от назойливых требований обеспечить лечебные учреждения медикаментами и расходным материалом…

И вот сподобило. А всего-то надо было «ткнуть» носом в проблемы Посланием Президента. Тут все и открылось. Теперь ринутся все, что понаделали исправлять, лихорадочно строить ФАПы. Кстати, надо бы порекомендовать Волкову и всей его команде, лечиться в каком-нибудь ФАПе и через некоторое время посмотреть, что из этого выйдет. Ну, например, построить ФАП на ул. Академической в Саранске и всех прописать там. Это будет удобно и доступно. Именно этими словами квалифицируют Волков и Лотванова полезность ФАПов для населения. Эксперимент реформы надо испытать на себе, иначе не поймешь, где хорошо, а где плохо.

Другой соратник Волкова, имеющий фамилию Сушков, провел, как сообщили СМИ, заседание правительства, которое он возглавляет. Выделено главное – улучшение госуправления на всех уровнях власти. А мы что говорили? Улучшайте, говорили, управление. Так, нет, обижались, называли всякими непотребными словами и даже страшным, почти нецензурным словом, «оппозиция». А мы ведь желали, чтобы им, сердешным, было полегче управлять. Избавились бы от лишних министерств, ведомств, управлений, отделов. Прогнали бы «вон» всех бездельников. Отказались бы от услуг, обогащенных еще комсомольским опытом соратников. Сдали бы на справедливую расправу казнокрадов и расточителей, а может быть, сдались бы и сами. Вот тогда можно было бы поверить в искренность обсуждаемой повестки заседания.

Но одно уже то, что хоть как-то зашевелились – уже много значит. Или напугались чего-то, или под занавес решили покаяться делом.